Muntaqa

Поскольку чтение не религиозной литературы само по себе — это дело из области необъятного количества естественных бытовых вопросов, которые в основе разрешены (мубах), если не содержат чего-либо в достаточной степени вредного с точки зрения религии, то и конкретные слова ученых об отдельных видах этого занятия встречаются довольно редко. И, если говорить именно о художественных стилях, то высказывались ученые порой не о самом чтении придуманных писателем историй и рассказов, а о сочинении их и передаче. А сочинение и передача — это больше чем чтение. Так ученые ханафитского мазхаба пришли к заключению, что в основе сочинение и передача историй и рассказов порицаема (макрух).

Писал имам Ибн Абидин аль-Ханафи: «А у нас, как еще будет сказано среди ответвлений (положений фикха) в цитате из «аль-Муджтаба», рассказывание историй порицаемо (макрух) — когда человек рассказывает людям то, у чего нет известной основы в том, что передается от предшественников, или когда что-то добавляет или убирает, чтобы приукрасить свой рассказ.
А говорится ли у нас о том, что это дозволено, когда делается с целью привести пример и тому подобное — это нуждается в исследовании».
См. «Радд аль-мухтар» 6/405.

قال الإمام ابن عابدين الحنفي: «وَأَمَّا عِنْدَنَا فَسَيَأْتِي فِي الْفُرُوعِ عَنْ الْمُجْتَبَى أَنَّ الْقَصَصَ الْمَكْرُوهَ أَنْ يُحَدِّثَ النَّاسَ بِمَا لَيْسَ لَهُ أَصْلٌ مَعْرُوفٌ مِنْ أَحَادِيثِ الْأَوَّلِينَ أَوْ يَزِيدَ أَوْ يُنْقِصَ لِيُزَيِّنَ بِهِ قَصَصَهُ إلَخْ فَهَلْ يُقَالُ عِنْدَنَا بِجَوَازِهِ إذَا قَصَدَ بِهِ ضَرْبَ الْأَمْثَالِ وَنَحْوَهَا يُحَرَّرُ».
انظر: «رد المحتار على الدر المختار» 6/ 405.

Можно заметить, что имам Ибн Абидин передал это постановление о бесполезных историях и об искажении историй, которые передаются от предков, и воздержался от его безусловного применения к художественным приемам, вроде аллегорий, когда они используются для пояснения и донесения полезного эффекта.
Также он не пояснил, насколько сильна степень упомянутого макруха (порицаемости) — он находится в степени нежелательности (макрух танзихан) или доходит до степени запрета (макрух тахриман).

Из ученых-маликитов по этому вопросу высказался выдающийся муфассир из прошлого века шейх Мухаммад ат-Тахир ибн ‘Ашур в объяснении 21-25 аятов из суры «Сад». Он сказал: «В этих аятах содержится шариатское доказательство того, что разрешено придумывать истории художественного характера для воспитательного и поучительного эффекта. И тот, кто их сочинил, не несет на себе грех лжи, в противоречие тем, кто обвинил аль-Харири во лжи за сочинение «аль-Макамат», как он указал на это во вступлении. 
В них также содержится шариатское доказательство того, что разрешено помещать в сюжет этих историй вещи и существа, если при этом не будет противоречия шариату.
К этому же относятся постановки историй и рассказов в театрах».
См. «Ат-Тахрир уа ат-танвир» 23/238.

قال العلامة محمد الطاهر بن عاشور من المالكية: «وَفِي هَذَا دَلِيلٌ شَرْعِيٌّ عَلَى جَوَازِ وَضْعِ الْقَصَصِ التَّمْثِيلِيَّةِ الَّتِي يُقْصَدُ مِنْهَا التَّرْبِيَةُ وَالْمَوْعِظَةُ وَلَا يَتَحَمَّلُ وَاضِعُهَا جُرْحَةَ الْكَذِبِ خِلَافًا لِلَّذِينِ نَبَزُوا الْحَرِيرِيَّ بِالْكَذِبِ فِي وَضْعِ «الْمَقَامَاتِ» كَمَا أَشَارَ هُوَ إِلَيْهِ فِي دِيبَاجَتِهَا. وَفِيهَا دَلِيلٌ شَرْعِيٌّ لِجَوَازِ تَمْثِيلِ تِلْكَ الْقَصَص بالأجسام والذوات إِذَا لَمْ تُخَالِفِ الشَّرِيعَةَ، وَمِنْهُ تَمْثِيلُ الرِّوَايَاتِ وَالْقَصَصِ فِي دِيَارِ التَّمْثِيلِ».
انظر: «التحرير والتنوير» 23/ 238.

Разрешение на сочинение, передачу и театральную постановку подразумевает, что тем более разрешено читать эти произведения.

Аяты, о которых идет речь:

21. Дошла ли до тебя весть о тех, кто затеял тяжбу и перелез через стену молельни?

22. Они вошли к Давуду (Давиду), и он испугался их. Они сказали: «Не бойся, мы — двое тяжущихся. Один из нас поступил несправедливо по отношению к другому. Рассуди же между нами по справедливости, не будь несправедлив и укажи нам на верный путь.

23. Это — мой брат. У него есть девяносто девять овец, а у меня — всего одна овца. Он сказал: «Отдай ее мне!» — и одолел меня на словах».

24. Давуд (Давид) сказал: «Он поступил по отношению к тебе несправедливо, когда попросил присоединить твою овцу к своим. Воистину, многие партнеры поступают несправедливо по отношению друг к другу, кроме тех, которые уверовали и совершают праведные деяния. Но таких мало». Давуд (Давид) убедился, что Мы подвергли его искушению*, попросил прощения у своего Господа, пал ниц и раскаялся.

25. Мы простили ему это. Воистину, он приближен к Нам, и ему уготовано прекрасное место возвращения.

* Согласно одному из возможных толкований он догадался, что на суд к нему обращались не обычные люди с настоящей тяжбой, а ангелы, которые были посланы в образе людей для проверки его справедливости. Это значит, что их история взята не из реальной жизни, а сформулирована как задача для него.

Из больших ученых шафиитского мазхаба высказался конкретно по этому вопросу имам Ибн Хаджар аль-Хайтами. Он писал: «Мнение наших имамов подтверждается достоверным хадисом: «Передавайте от Бану Исраиль, нет в этом проблем». И в другой версии: «У них были удивительные (истории, происшествия)». (Наши имамы сказали): «Это указывает на то, что разрешено слушать те удивительные истории для отдохновения, не для использования в качестве доказательства».
И из этого извлекается то, что разрешено (халяль) для отдохновения выслушивать удивительные и странные истории от всякого человека, если нет точного знания, что он лжет. И даже то, насчет чего есть твердое знание, что он лжет, но его цель при этом привести примеры (аналогии чего-либо), донести нечто поучительное, научить чему-нибудь, вроде храбрости. Будь у него действующими лицами люди или животные».
См. «Тухфа аль-мухтадж» 9/398.

قال الإمام ابن حجر الهيتمي الشافعي: «وَيُؤَيِّدُهُ قَوْلُ بَعْضِ أَئِمَّتِنَا فِي الْحَدِيثِ الصَّحِيحِ «حَدِّثُوا عَنْ بَنِي إسْرَائِيلَ وَلَا حَرَجَ» وَفِي رِوَايَةٍ «فَإِنَّهُ كَانَتْ فِيهِمْ أَعَاجِيبُ» هَذَا دَالٌّ عَلَى حِلِّ سَمَاعِ تِلْكَ الْأَعَاجِيبِ لِلْفُرْجَةِ لَا لِلْحُجَّةِ اهـ
وَمِنْهُ يُؤْخَذُ حِلُّ سَمَاعِ الْأَعَاجِيبِ وَالْغَرَائِبِ مِنْ كُلٍّ مَا لَا يَتَيَقَّنُ كَذِبَهُ بِقَصْدِ الْفُرْجَةِ بَلْ وَمَا يَتَيَقَّنُ كَذِبَهُ لَكِنْ قَصَدَ بِهِ ضَرْبَ الْأَمْثَالِ وَالْمَوَاعِظِ وَتَعْلِيمَ نَحْوِ الشَّجَاعَةِ عَلَى أَلْسِنَةِ آدَمِيِّينَ أَوْ حَيَوَانَاتٍ».
انظر: «تحفة المحتاج في شرح المنهاج» 9/ 398.

И, в целом, по вопросу можно упомянуть то обстоятельство, что с давних времен арабские литераторы писали сборники в стиле «макамат». В них они придумывали истории и диалоги, используя в их изложении высокохудожественный арабский язык, редкие слова и обилие приемов красноречия. Эти сборники пользовались большой популярностью среди ученых и ищущих знание, так как их чтение или даже заучивание наизусть способствовало пополнению словарного запаса, развитию речи и обретению более тонкого понимания и чувства языка.

Самый известный из макаматов — «Макамат аль-Харири». После того, как автор — Мухаммад ибн аль-Касим аль-Харири аль-Басри (ум. 516 г.х.) его написал, некоторые люди стали его осуждать и обвинять во лжи, на что он ответил в предисловии своего «Макамата»: «И не слышно, чтобы хоть в какое-либо из времен был такой, кто отказался бы слушать эти истории и заявил бы о греховности тех, кто их передает».

قال محمد بن القاسم الحريري البصري (ت. 516 هـ): «ولم يسمع بمن نبأ سمعه عن تلك الحكايات ، وأثم رواتها في وقت من الأوقات».
انظر: «مقدمة مقامات الحريري»

Что свидетельствует о большом распространении подобного жанра в исламском мире, его известности, и о его широком принятии мусульманами в те времена, когда предводителями мусульман были выдающиеся имамы, которые сменяли друг друга поколение за поколением.

А аллегорические приемы в повествовании и разъяснении чего-либо, т.е. изложение несуществующего примера который отражает собой суть проблемы, которую требуется объяснить, используются учеными не редко. И, пожалуй, одним из лучших примеров этого будет сообщение, переданное от Али ибн Аби Талиба, да будет доволен им Аллах.

Сказал имам хафиз Абу Бакр ибн Аби Шейба, что рассказал ему Абу Усама, что рассказал ему Хаммад ибн Зейд, что рассказал ему Муджалид ибн Саид, передавая от Умейра ибн Заузи (Зузи) Абу Касира, который говорил:

«В один из дней обратился к нам Али с проповедью, но хариджиты встали и оборвали его речь. Он спустился, затем вошел, и мы вошли вместе с ним. Он сказал: «Я был съеден в тот день, когда был съеден белый бык». Затем сказал: «Я как три быка и лев, которые собрались в лесу: белый бык, рыжий бык и черный. Когда лев чего-то хотел от них, то они собирались вместе, и ничего у него не получалось. И вот он сказал рыжему и черному: «Нас в этом лесу выдает только место, в котором находится этот белый. Оставьте меня с ним наедине, чтобы я его съел. Потом только я и вы останемся в этом лесу. Ваш цвет похож на мой, а мой цвет похож на ваш». Так они и поступили. Лев напал на него и без промедления убил.
И когда он хотел заполучить одного из двух оставшихся, то они собирались вместе, и ничего у него не получалось. Тогда он сказал рыжему: «Рыжий, к нам в этом нашем лесу привлекает внимание только место этого черного. Оставь меня наедине с ним, чтобы я его съел. А потом останемся я и ты. Мой цвет похож на твой, и твой цвет похож на мой». Этот бык воздержался (от того, чтобы прийти на помощь), лев напал (на черного) и без промедления убил.
Затем прошло столько времени, сколько пожелал Аллах, и лев сказал рыжему: «Рыжий, я тебя съем». Он спросил: «Съешь меня?» Лев сказал: «Да». Он сказал: «Дай мне кое-что прокричать трижды, затем делай со мной что хочешь». Затем он (трижды) сказал: «А ведь я был съеден еще в тот день, когда был съеден белый бык».
Затем сказал Али: «А ведь я испугался еще в тот день, когда был убит Усман».
См. «Аль-Мусаннаф» 7/562-563.

قال الإمام الحافظ أبو بكر بن أبي شيبة: حدثنا أَبُو أُسَامَةَ، قَالَ حَدَّثَنَا حَمَّادُ بْنُ زَيْدٍ، قَالَ حَدَّثَنَا مُجَالِدُ بْنُ سَعِيدٍ، عَنْ عُمَيْرِ بْنِ زوذي أَبِي كَبِيرٍ، قَالَ: خَطَبَنَا عَلِيٌّ يَوْمًا , فَقَامَ الْخَوَارِجُ فَقَطَعُوا عَلَيْهِ كَلَامَهُ , قَالَ: فَنَزَلَ فَدَخَلَ وَدَخَلْنَا مَعَهُ فَقَالَ: أَلَا إِنِّي إِنَّمَا أُكِلْتُ يَوْمَ أُكِلَ الثَّوْرُ الْأَبْيَضُ , ثُمَّ قَالَ: مَثَلِي مَثَلُ ثَلَاثَةِ أَثْوَارٍ وَأَسَدٍ اجْتَمَعْنَ فِي أَجَمَةٍ: أَبْيَضَ وَأَحْمَرَ وَأَسْوَدَ , فَكَانَ إِذَا أَرَادَ شَيْئًا مِنْهُنَّ اجْتَمَعْنَ , فَامْتَنَعْنَ مِنْهُ فَقَالَ لِلْأَحْمَرِ وَالْأَسْوَدِ , إِنَّهُ لَا يَفْضَحُنَا فِي أَجَمَتِنَا هَذِهِ إِلَّا مَكَانُ هَذَا الْأَبْيَضِ , فَخَلِّيَا بَيْنِي وَبَيْنَهُ حَتَّى آكُلَهُ , ثُمَّ أَخْلُو أَنَا وَأَنْتُمَا فِي هَذِهِ الْأَجَمَةِ , فَلَوْنُكُمَا عَلَى لَوْنِي وَلَوْنِي عَلَى لَوْنِكُمَا , قَالَ: فَفَعَلَا , قَالَ: فَوَثَبَ عَلَيْهِ فَلَمْ يُلْبِثْهُ أَنْ قَتَلَهُ , قَالَ: فَكَانَ إِذَا أَرَادَ أَحَدُهُمَا اجْتَمَعَا , فَامْتَنَعَا مِنْهُ , وَقَالَ لِلْأَحْمَرِ: يَا أَحْمَرُ , إِنَّهُ لَا يُشْهِرُنَا فِي أَجَمَتِنَا هَذِهِ إِلَّا مَكَانُ هَذَا الْأَسْوَدِ , فَخَلِّ بَيْنِي وَبَيْنَهُ حَتَّى آكُلَهُ , ثُمَّ أَخْلُو أَنَا وَأَنْتَ , فَلَوْنِي عَلَى لَوْنِكَ وَلَوْنُكَ عَلَى لَوْنِي , قَالَ: فَأَمْسَكَ عَنْهُ فَوَثَبَ عَلَيْهِ فَلَمْ يُلْبِثْهُ أَنْ قَتَلَهُ , ثُمَّ لَبِثَ مَا شَاءَ اللَّهُ ثُمَّ قَالَ لِلْأَحْمَرِ: يَا أَحْمَرُ , إِنِّي آكُلُكَ , قَالَ: تَأْكُلُنِي , قَالَ: نَعَمْ , قَالَ: أَمَا لَا فَدَعْنِي حَتَّى أُصَوِّتَ ثَلَاثَةَ أَصْوَاتٍ , ثُمَّ شَأْنُكَ بِي قَالَ: فَقَالَ: أَلَا إِنِّي إِنَّمَا أُكِلْتُ يَوْمَ أُكِلَ الثَّوْرُ الْأَبْيَضُ , قَالَ: ثُمَّ قَالَ عَلِيٌّ: أَلَا وَإِنِّي إِنَّمَا رُهِبْتُ يَوْمَ قُتِلَ عُثْمَانُ.
انظر: «المصنف في الأحاديث والآثار» 7/ 562-563.

Посему, кто занимается писательским делом, тому стоит не упускать из виду мнение ученых-ханафитов, если он следует за ними.
А кто читает, тому следует выбирать то, в чем для него есть польза, и нет вреда его религии.