Muntaqa

Из распространенных ошибок: оценка одной науки исходя из обрывочных (или даже не обрывочных) знаний о другой. Так, в частности, бывает, когда кто-то ознакомится с одной, двумя книгами или статьями, несколькими лекциями по одной отрасли знания, или даже изучит ее, и на основе этого рассуждает и выносит решения об остальных. Узнал что-то из акыды — пошел судить фикх и хадисоведение. Узнал что-то из хадисоведения — пошел судить акыду и фикх. Узнал что-то про революционные течения и подчинение правителям — пошел судить акыду и фикх. И, к сожалению, таким произволом занимаются не только простые мусульмане и некоторые обучающиеся исламу, но и некоторые из тех, кого считают шейхами: будучи специалистами в одной области, делают заключения в другой. Выносят постановления в одной науке, применяя к ее положениям образ мысли и подход, который сформировался в процессе изучения совсем другой науки. И увеличивается количество неясности и проблем.

Необходимо, чтобы всегда учитывалось, что принципы каждой науки различны, правила различны, цели различны, сложность различна, объем различен и одинаковые термины имеют разное значение.

Например, в акыде одним из основных является вопрос: «дозволен ли таклид в основах акыды». И многие ученые запрещают его для всех, включая невежественных мусульман, а многие разрешают. В фикхе/усуль аль-фикхе такой вопрос, можно сказать, вообще не стоит, так как по единогласному мнению в фикхе таклид разрешен не муджтахидам, а разногласие только о таклиде для муджтахида: разрешен или нет и при каких условиях.

А как обстоят дела с положением «не брать знания от заблудших», в котором некоторые люди умудряются уравнивать полного невежду и опытного учащегося, и в котором всех несогласных «с нами» относят к тем самым заблудшим? Дела обстоят так, что в действительности в научных кругах у этого принципа очень узкое применение, и он касается в первую очередь совсем незнающих и познания вероубеждения (акыды). Шейхи Саудовской Аравии в один голос говорят о том, что ашариты заблудшие, или частично заблудшие. Суфизм сам по себе представляют исключительно заблуждением. Но, когда это касается прикладных наук и фатв, на это закрывают глаза. В хадисоведении в целом большинство считает приемлемым принимать передачу хадисов от приверженцев неправильных убеждений с соответствующими условиями. И шейхи Саудовской Аравии тоже. Взять к примеру сборники имама аль-Байхакы, авторитет которых ни у кого не вызывает сомнения, в то время как их автор — один из первых ашаритов. И знания о самом хадисоведении берутся от авторитетных ашаритов и суфиев без каких-либо проблем. Так, почти все книги по хадисоведению основаны на «обработке» в том или ином виде «Мукаддимы» имама Ибн ас-Саляха, который поддерживал ашаритские убеждения. В Мединском университете по предмету хадисоведения проходят уникальную книгу «Тадриб ар-рави» хафиза ас-Суюты, несомненного ашарита, которого в наше время обозвали бы еще и суфистом. Также пользуется очень большим авторитетом его «Альфия» — поэма в тысячу строк, излагающая науку хадисоведения. Сюда же относятся ценнейшие труды имама Ибн Хаджара аль-Аскаляни. Шейха Абдульфаттаха Абу Гудда — матуридита — приглашали в Саудовскую Аравию преподавать хадисоведение. Исследования шейха Шуайба аль-Арнаута в хадисах имеют большой авторитет, тогда как почти всю жизнь он был матуридитом, но это не мешало шейхам Абдулькадиру аль-Арнауту и Али аль-Халяби работать с ним над общими проектами в хадисоведении.
А уж объяснения к сборникам хадисов — большинство из них написаны ашаритами или матуридитами, и пользу от них берут все. И других примеров много: в тафсире, усуль аль-фикхе и др. — абсолютное большинство трудов, которыми пользуются все учащиеся, написаны имамами ашаритами, матуридитами и ханбалитами-муфаууидами.

Про фикх и говорить нечего: едва ли не все авторитетные книги по фикху написаны ашаритами или матуридитами, или ханбалитами-муфаууидами, и все на них ссылаются без каких-либо проблем, изучают, советуют изучать и даже обязуют при написании исследований. И без них не обойтись тому, кто хочет на самом деле получить твердые знания. В Мединском университете, к примеру, программной книгой по фикху является в прямом смысле слова бесподобная «Бидая аль-муджтахид» даже не просто ашарита, а философа Ибн Рушда-внука. И, можно сказать, что нет такой статьи, в которой бы многогранно или подробно рассматривались вопросы фикха, и где бы не было ссылок на ученых с убеждениями, отличными от убеждений имама Такыюддина ибн Таймии. Даже если это статьи на «самых саляфитских» ресурсах. Также широко известная «Академия правоведения», фатвы которой имеют большой авторитет в ученом мире, включает в себя шейхов разных направлений http://ar.themwl.org/node/11. К примеру, есть в ее составе шейх Мухаммад Такый аль-Усмани, который является матуридитом и писал в свое время предисловие к книге, посвященной доказательству того, что убеждения саляфов — это «тафвид ма’на». Также в какое-то время советником в этом комитете был шейх Мухаммад Саид Рамадан аль-Буты, ашарит (полезная книга шейха о приверженности мазхабам, содержащая научный анализ книги «Подарок мусульманам Японии» Мухаммада-Султана аль-Худжанди и ответ на критику аль-Аббаси). Экспертом при комитете был шейх Уахба аз-Зухейли, ашарит, так же приглашенный в свое время для преподавания фикха в Саудию.
Шейх аль-Альбани, дабы отвернуть мусульман от мазхабов имамов и направить к «следованию доводам», как он это понимал, советовал изучать фикх по книге шейха Сеййида Сабика из организации «аль-Ихван аль-муслимин», предисловие к которой написал сам основатель этой организации — шейх Хасан аль-Банна. А последователи шейха аль-Альбани в фикхе в первую очередь опираются на имама Ибн Хазма, о котором имамы сказали, что он в убеждениях джахмит, и на ас-Санаани и аш-Шаукани, которые были шиитами-зейдитами.

В тафсире шейх Салих Али аш-Шейх советует начинать с тафсира «Джалялейн» двух ученых-ашаритов — аль-Махалли и ас-Суюты. И не обойдется изучающий тафсир без тафсира ашарита аль-Куртуби да и многих других.

В грамматике самой популярной из авторитетных объемных книг является «Шарх Ибн Акыль аля альфия Ибн Малик», и в ней автор иногда использует аяты в доказательства к правилам, по которым смысл аятов истолковывается в пользу ашаритов.
И еще 20-50 лет назад при шейхе Ибн Базе в исламские и другие вузы Саудии приглашали ашаритских шейхов из аль-Азхара для преподавания языка, как это широко известно. И передают от шейха Ибн База слова: «Они научат нас грамматике, а мы научим их акыде».

В «Макасыд аш-шариа» все возвращаются к «аль-Мувафакат» имама аш-Шатыби — ашарита, «Кауаид аль-ахкам» имама Иззуддина ибн Абдуссаляма — ашарита и суфия, «Макасыд аш-шариа» большого ученого прошлого века шейха Мухаммада Тахира ибн Ашура — ашарита.

Достаточно даже просто посмотреть на биографии выдающихся ученых прошлого: они учились у представителей разных направлений, и у них учились представители разных направлений, которые затем прославились как ученые.

Та же картина с пониманием доводов: в основах акыды доводы прямые и ясные, и ошибкой будет думать, что в фикхе все так же: на каждое положение будет прямой однозначный хадис, прямой однозначный аят, или положение можно объявлять нововведением. Выведение положений в фикхе требует очень больших знаний, очень глубокого понимания, и работа с доводами там — сложнейший процесс. И даже прямой однозначный хадис с достоверной цепочкой передатчиков может не являться решающим доводом по вопросу. Считается, что в акыде не может быть такого, чтобы в некое сообщение о сокровенном сначала нужно было верить, а затем не нужно. В фикхе веление или запрет могут быть вменены в обязанность в одно время и отменены в другое.

Так же и с достоверностью хадисов: в хадисоведении недостоверность — причина отказа от хадиса. В фикхе у абсолютного большинства правоведов принимаются различные виды хадисов, признаваемые слабыми у мухаддисов.
В частности, хадисы «мурсаль» с разницей в условиях к ним у разных правоведов — принимаются у большинства, но для мухаддисов они слабые.
У ханафитов хадис передаваемый факыхом от факыха от факыха считается сильным доказательством, даже если для мухаддисов он слабый.
Также у ханафитов и других имамов-правоведов на основе слабого хадиса может устанавливаться желательность чего-либо. Так как слабость хадиса — это в основе вероятность, что произошла ошибка в передаче, вероятность несколько больше, чем в хорошем хадисе. Но не гарантия, что пророк, мир ему и благословение Аллаха, этого не говорил или не делал. И если дело само по себе не запрещено, то безопаснее будет его совершить, следуя слабому хадису.
Также у ханбалитов слабый хадис с небольшой степенью слабости (по мнению некоторых ученых здесь имеется в виду «слабый, достигающий степени хорошего по причине другого хадиса») приемлем, если нет иного доказательства по вопросу.
Также у большинства правоведов принимаются, используются и передаются слабые хадисы, побуждающие к благому и предостерегающие от порицаемого (и кто-то упоминает для этого определенные условия, а кто-то нет).
Некоторое количество лет назад, имея представление, что слабые хадисы категорически неприемлемы для истинного ученого, я купил книгу шейха Салиха аль-Фаузана «Муляххас аль-фикхий» и был очень удивлен тому, что шейх приводит хадисы о достоинствах некоторых видов поклонения, а в сносках к этим хадисам написано, что они — слабые. Со временем все стало на свои места.
Также есть особый вид слабых хадисов, по которым принято действовать у ученых. О таких известно повторяющееся высказывание имама ат-Тирмизи в его сборнике: «Это слабый хадис, и по нему принято действовать». Эти хадисы могли стать опорой для правоведов из-за того, что вся община приняла их в качестве основы, или из-за верности их смысла, или из-за их соответствия общим правилам или основам шариата, или из-за их широкой известности и распространенности и признания среди ученых, или из-за соответствия какому-либо из значений аята, или из-за соответствия обычаям мусульман и здравому смыслу, или из-за того, что для кого-то они считались достоверными, но для мухаддисов они — слабые и отвергаемые.

Также одни и те же термины в разных науках имеют разное значение. Всем известное «сунна» у мухаддисов имеет одно значение, у правоведов другое, у специалистов по акыде — третье. И даже в таких родственных науках, как фикх и усуль аль-фикх одни и те же термины порой имеют разное определение и вследствие этого разный смысл.
Или взять хотя бы «ширк». — В акыде это самый большой грех, выводящий из ислама, если имеется в виду большой ширк. В фикхе это может быть, к примеру, «доля владения» каким-то имуществом.

И даже в одной и той же науке, но в разных главах одно и то же слово может иметь совершенно разные значения. Так, в фикхе в разделах поклонения «акль» — разум, одно из условий ответственности перед Аллахом за выполнение поклонения и также условие действительности в некоторых из видов поклонения. А в разделе преступлений «акль» — это компенсация.

А теперь немного «халябизма».
В одной из заметок шейха Али аль-Халяби есть слова, которые некотором плане подходят к затронутой теме:
«Некоторые думают, что почитав некоторые из книг хадисов и сунны, они уже считаются «приверженцами хадиса и асара».
И думают также, что одно лишь это чтение приведет их к «чистым убеждениям».
И все это — ошибка. «Приверженцы хадиса и асара» — это манхадж взаимодополняемый акыдой, фикхом, нравами, а не только лишь чтение шести или девяти сборников хадисов…» http://twitmazeed.com/show/7dQ

«كثيرون ممن يظنون أنهم بقراءتهم (!) بعضَ كتب الحديث والسنّة: يحسَبون (!) أنهم صاروا بذلك من (أهل الحديث والأثر)!!!
ويظنون — كذلك! — أن تلك القراءة — وحدها — تقودهم إلى (صفاء المعتقد) !!
وكل ذلك غلط ومغالطة؛ فـ(أهل الحديث والأثر) منهج متكامل — عقيدةً، وفقهاً، وسلوكاً -، وليس مجرد قراءة (كتب الحديث الستة) — أو التسعة — !..»

Даже узнав некие обрывочные сведения из одной науки можно нанести ей вред, вынося суждения об остальном из нее, как уже это освещалось тут: https://muntaqa.info/svbjhd и тут: https://muntaqa.info/badzhabir-o-dvuh-vidah-krajnosti
И так же, как сказано в цитате выше, «приверженцем хадиса» и знатоком акыды не стать, читая сборники хадисов, то тем более не стать судьей над положениями фикха и др. И наоборот. У каждой науки — свой путь и свои правила. Если узнал что-то из одной, то не факт, что понял положение остального в ней, и тем более, что понял принципы других наук.
И мудрый тот, кто в каждой области знания обращает внимание в первую очередь на уроки тех, кто в ней специализируется, и заботится в первую очередь о знаниях в акыде, так как акыда автора в какой-то мере отражается почти на каждой науке. Но это уже совсем другая тема.